- Hits: 2020
Познание высших Миров (О посвящении или инициации)
Рудольф Штайнер
Очерк Тайноведения
Rudolf Steiner
Die Geheimwissenschaft im Umriss
Между рождением и смертью переживает человек на своей современной ступени развития в обыкновенной жизни три Душевных состояния: бодрствование, сон и между обоими сновидческое состояние. На последнее должно будет на более поздних местах этой рукописи еще кратко быть указано. Здесь желательно жизни быть рассмотриваемой сначала в своих обоих, сменяющих друг друга главных-состояниях: бодрствования и сна.
- К познаниям в высших Мирах человек достигает, когда он себе, кроме сна и бодрствования приобретает еще одно третье Душевное состояние. Во время бодрствования Душа предана впечатлениям чувств и представлениям, которые будут побуждаться этими впечатлениями чувств. Во время сна впечатления чувств молчат, но Душа теряет также сознание.
Дневные переживания погружаются в море безсознательности. Думают себе теперь: Душа могла бы во время сна прийти к некому сознанию, вопреки впечатлениям чувств, которые как обычно в глубоком сне, остаются выключенными. Да, не были бы также воспоминания о дневных переживаниях в наличии. Находилась бы Душа тогда в неком ничто? Не могла бы она теперь иметь вообще никаких переживаний?
- Ответ на этот вопрос возможен только, если бы действительно могло быть установлено некое состояние, которое таковому является равным или аналогичным. Когда Душа может нечто переживать, также тогда, когда в ней нет никаких чувственных воздействий и никаких воспоминаний о таковых в наличии. Тогда находилась бы Душа в отношении к обыкновенному внешнему миру как во сне; и все-же она не спала бы, но была бы как в бодрствовании, напротив действительному Миру.
Теперь, такое состояние сознания может быть установлено, когда человек достигнет такие Душевные переживания, которые делает ему возможными Духовная наука. И все, что таковая сообщает ему о тех Мирах, которые располагаются за чувственным, является исследованным через такое состояние сознания.
- В предшествующих изложениях были сделаны некоторые сообщения о высших Мирах. В последующем должно будет теперь также - насколько это возможно совершить в данной книге - говориться о средствах, через которые будет создано, необходимое для такого исследования, состояние сознания.
Только по одному направлению равняется это состояние сознания сну, а именно через то, что через него прекращаются все чувственные воздействия; также погашены все мысли, которые побуждены чувственными воздействиями. В то время как, однако, во сне Душа не имеет никакой силы пережить нечто сознательно, должна она получить эту силу через это состояние сознания. Через него будет пробуждена в Душе также способность некого переживания, которая в обычном бытии будет побуждена только через чувственные воздействия. Пробуждение Души к такому высшему состоянию сознания может быть названо посвящением (инициацией).
Средства посвящения ведут человека из обыкновенного состояния дневного сознания в такую Душевную деятельность, через которую он пользуется Духовными инструментами наблюдения. Эти инструменты прежде существуют как зародыши в Душе. Эти зародыши должны быть развиты. - Теперь может наступить случай, что некий человек в неком определенном временном пункте своего жизненного пути без особого подготовления в своей Душе делает открытие, в нем развили себя такие высшие инструменты.
Это тогда наступил некий вид непроизвольного самопробуждения. Такой человек обнаружит себя через это измененным во всем своем существе. Вступает некое безграничное обогащение его Душевных переживаний. И он найдет, что он ни через какие переживания чувственного мира не может воспринять такое блаженство, такой удовлетворительный нравственный настрой и внутреннее тепло, как через то, что раскрывает себя некому познанию, что физическому глазу является недоступным. Сила и жизненная уверенность будет вливаться в его волю из Духовного мира.
- Такие случаи само-посвящения существуют. Они не должны, однако, увести к убеждению, что единственное верное есть, такое само-посвящение выжидать и ничего не делать, чтобы посвящение привести через правомерное обучение. О само-посвящении здесь не должно быть говорено, ибо оно может наступить именно без наблюдения каких-либо правил. Должно быть, однако, изложено, как через обучение, можно развить зародышно дремлющие в Душе органы восприятия.
Люди, которые не чувствствуют в себе никакого особого побуждения чтобы сделать нечто для своего развития, легко скажут: человеческая жизнь находится под управлением Духовных сил, в чье водительство не следует вторгаться; должно спокойно выжидать момента, в который эти силы считают верным раскрыть Душе некий другой Мир. Это будет, пожалуй, также такими людьми воспринято как некий род дерзости или как некое неправомерное вожделение вторгаться в мудрость Духовного водительства.
Личности, которые так думают, будут только тогда приведены к другому мнению, когда на них некое определенное представление произведет достаточно сильное впечатление. Когда они себе скажут: То мудрое водительство дало мне определенные способности; оно дало мне таковые не для того, чтобы я оставил их неиспользованными, но чтобы я применял их. Мудрость водительства состоит в том, что оно вложило в меня зародыши для некого высшего состояния сознания. Я понимаю это водительство только, когда я воспринимаю это как долг, что человеку будет проявлено все, что через их Духовные силы может быть проявлено. Когда такая мысль произведет достаточно сильное впечатление на Душу, тогда вышеуказанные сомнения против обучения в отношении высшего состояния сознания, исчезнут.
Может, однако, все-таки еще существовать другое сомнение которое поднимает себя против такого обучения. Можно сказать себе: "Развитие внутренних Душевных способностей вторгается в сокровеннейшее святилище человека. Оно заключает в себе известное превращение всего человеческого существа. Средство для такого превращения не возможно естествомерно придумать себе. Ибо, как входят в высший Мир, может знать только тот, кто путь в таковой знает как собственное переживание. Если обращаются к такой личности, то позволяют таковому некое влияние на сокровеннейшее святилище Души".
- Кто так думает, тому невозможно было бы предоставить особого успокоения, если ему средства для достижения высшего состояния сознания были бы предложены в книге. Ибо дело идет ведь не о том, получают ли устно сообщеное или если некая личность, которая имеет знание такого средства, излагает таковое в книге, и некто другой познает его оттуда.
Существуют, теперь, личности, которые обладают знанием правил для развития Духовных органов восприятия и которые представляют взгляд, что эти правила нельзя доверять книге. Такие личности большей частью считают также сообщение определенных истин, которые касаются Духовного мира, недопустимым. Однако должно такое воззрение напротив современной временной эпохе развития человечества в определенном отношении обозначить устаревшим.
Верно, что с сообщениями соответствующих правил можно идти только до определенного пункта. Однако ведет сообщаемое так далеко, что тот, кто применяет таковое к своей Душе, в развитии познания достигает того, что он может найти затем дальнейший путь. Такой путь ведет затем дальше некоторым образом, о котором верное представление можно получить также только через прежде проделанное. Из всех этих фактов могут получиться сомнения против пути Духовного познания. Эти сомнения исчезают, если удерживают во взоре сущность того хода развития, который нашей временной эпохе предписывается соразмерным. Об этом пути здесь и должно говориться, а на другие обучения будет только кратко указано.
Оговариваемое здесь обучение, дает тому, кто имеет желание к своему высшему развитию, в руки средства предпринять превращение своей Души. Некое предосудительное вторжение в существо ученика было бы только тогда в наличии, если бы учитель предпринял это превращение через средства, которые не подлежат сознанию ученика. Такими средствами не пользуется, однако, никакое верное наставление Духовного развития в нашу временную эпоху.
Таковое не делает ученика никаким слепым инструментом. Оно дает ему правила поведения; и ученик исполняет их. При этом, когда дело к этому подходит, не будет умолчано, почему будет дано то или иное правило поведения. Принятие правил и их применение личностью, которая ищет Духовное развитие, не должно происходить по слепой вере.
Таковая должна в этой области быть совершенно исключена. Кто рассматривает природу человеческой Души, насколько она выдает себя без Духовного обучения через уже обыкновенное самонаблюдение, тот может, после принятия рекомендуемых Духовным обучением правил, спросить себя: как могут действовать эти правила в Душевной жизни? И этот вопрос, до всякого обучения, при непредвзятом применении здравого человеческого рассудка, будет достаточно отвечен.
Можно об образе действия этих правил составить себе верное представление прежде, чем предать себя им. Пережить этот образ действия можно, все-таки, лишь в течение обучения. Единственно также и здесь переживание будет всегда сопровождаться пониманием, если каждый шаг, должный быть сделанным, сопровождается здравым суждением. И в настоящее время истинная Духовная наука будет давать для обучения только такие правила, напротив которых здравое суждение может быть сделано действенным. Кто намерен предать себя только такому обучению и кто ни через никакую предвзятость не позволяет гнать себя к некой слепой вере, у того исчезнут все сомнения. Возражения, против правомерного обучения к более высокому состоянию сознания, не будут мешать ему.
Само для некой личности, которая имеет внутреннюю зрелость, которую она в более короткое или более долгое время может привести к самопробуждению Духовных органов восприятия, обучение не является излишним, но напротив, для нее оно особенно подходит. Ибо существует только мало случаев, в которых такая личность до самопосвящения не прошла бы через разнообразнейшие извилистые и напрасные окольные пути. Обучение избавляет его от этих окольных путей.
Оно ведет в прямом направлении вперед. Если такое самопосвящение для этой Души наступает, то основывается это на том, что Душа в предшествующих течениях жизни (Lebenslдufen) приобрела соответствующую зрелость. Теперь, очень легко происходит, что прямо эта Душа имеет некоторое смутное чувство своей зрелости и она из-за этого чувства ведет себя отклоняюще против обучения.
Такое чувство может, именно, породить высокомерие, которое препятствует доверию к истинному Духовному обучению. Теперь, может некая известная ступень Душевного развития влоть до некого известного жизненного возраста оставаться скрытой и только потом выступить. Однако обучение может быть прямо верным средством, чтобы довести ее к проявлению. Замыкает себя такой человек против обучения, то может быть так, что его способность в данном течении жизни остается скрытой и выступит только в одном из следующих течений жизни.
В отношении подразумеваемого здесь обучения для сверх-чувственного познания, важно не позволить взойти определенным близлежащим недоразумениям. Одно из них может возникнуть через то, что полагают, будто обучение желало бы человека в отношении его всего ведения жизни, сделать его неким другим существом.
Единственно, дело идет не о том, чтобы дать человеку общие жизненные предписания, но чтобы говорить ему о Душевных отправлениях (Seelenverrichtungen), которые, если он их исполняет, дают ему возможность наблюдать сверх-чувственное. На ту часть его жизненных отправлений, которая лежит вне наблюдения сверх-чувственного, эти отправления не имеет никакого непосредственного влияния. Человек приобретает себе вдобавок к этим жизненным отправлениям дар сверх-чувственного наблюдения.
Деятельность этого наблюдения отделена от обыкновенных жизненных отправлений так же, как состояние бодрствования от состояния сна. Одно ни в малейшем не может мешать другому. Кто, например, обычное течение жизни желал бы пронизать через впечатления сверх-чувственного созерцания, походил бы на больного, чей сон постоянно прерывался бы вредным пробуждением. Свободной воле обученного должно быть возможно достигать состояния наблюдения сверх-чувственной деятельности.
Опосредственно связано обучение с жизненными отправлениями, все-таки, постольку совместно, поскольку без известного этически согласованного ведения жизни, взгляд в сверх-чувственное является невозможным или вредным. И поэтому некоторое, что ведет к созерцанию сверх-чувственного, является одновременно средством к облагораживанию ведения жизни.
С другой стороны, через взгляд в сверх-чувственный Мир, распознают высшие моральные импульсы, которые действенны также для физически-чувственного мира. Известные моральные необходимости будут распознаны только из этого Мира. - Второе недоразумение было бы, когда верят, что какая-нибудь ведущая к сверх-чувственному познанию Душевная деятельность, имела бы некое дело с изменениями физической организации. Эти отправления скорее не имеют даже ни малейшего дела с чему-либо, во что убеждена физиология или другая ветвь естествознания (Naturkenntnis).
Они есть так всецело от всего физического далеко лежащие чисто Духовно-Душевные процессы, как само здоровое мышление и восприятие. По такому образу происходит в Душе через такое отправление ничто другое, как происходит нечто, когда здорово она представляет или судит. Настолько много и настолько мало имеет дело с телом здоровое мышление, насколько много и насколько мало имеют дело с таковым процессы истинного обучения к сверх-чувственному познанию.
Все, что по-другому соотносит себя к человеку, не есть истинное Духовное обучение, но искаженный образ (Zerrbild) такового. В смысле сказанного здесь должно принять следующие изложения. Только потому, что сверх-чувственное познание есть нечто, что исходит из всей Души человека, будет это так выглядеть, как если для обучения потребовались бы вещи, которые делают из человека нечто другое. В истинности дело идет об указании отправлений, которые устанаваливают Душу в возможность внутри своей жизни достичь такие мгновения, в которые она может наблюдать сверх-чувственное.
*
Восхождение к некому сверх-чувственному состоянию сознания может исходить только из обыкновенного бодрствующего дневного сознания. В этом сознании Душа живет до своего восхождения. Через обучение ей будут даны средства, которые выводят ее из этого сознания. Входящее здесь в рассмотрение обучение дает среди первых средств такие, которые позволяют еще обозначить себя как отправления обычного дневного сознания. Непосредственно самые значимые средства есть такие, которые состоят в молчаливых отправлениях Души.
Дело идет о том, что Душа предается полностью определенным представлениям. Эти представления есть такие, которые через свою сущность задействуют некую пробуждающую силу на известные скрытые способности человеческой Души. Они отличаются от тех представлений бодрствующей дневной жизни, которые имеют задачу отобразить некую внешнюю вещь. Чем истиннее они это делают, тем истиннее они есть. И это принадлежит их сущности, в этом смысле быть истинными.
Такую задачу не имеют представления, которым Душа должна предаться в целях Духовного обучения. Они так образованы, что они не отображают ничего внешнего, но имеют в самих себе особенность, пробуждающе воздействовать на Душу. Наилучшие представления для этого есть чувство-образные (sinnbildliche) или символические.
Однако могут быть использованы также другие представления. Ибо дело идет вовсе не о том, что содержат представления, но исключительно о том, чтобы Душа направляла все свои силы на то, чтобы не иметь в сознании ничто другое, кроме как данные представления. В то время как в обычной Душевной жизни ее силы распределены на многое и представления быстро меняются, при Духовном обучении дело идет о концентрации всей Душевной жизни на одном представлении.
И это представление через свободную волю должно быть передвинуто в срединную точку сознания. Чувство-образные представления есть поэтому лучше чем такие, которые отображают внешние предметы или процессы, потому что последние имеют отправной пункт во внешнем мире и через это Душа должна опираться единственно на самое себя меньше, чем при чувство-образных представлениях, которые были образованы из собственной Душевной энергии. Не то, что представляют себе является существенным, но дело идет о том, что представленное через образ представления освобождает Душевное от всякой опоры на физическое.
Достигают к пониманию такого погружения в некое представление, если вызвают только однажды перед Душой понятие воспоминания. Например, направляют глаз на дерево и затем отворачиваются от него так, что его больше не могут видеть, то возможно пробудить в Душе представление дерева. Это представление дерева, когда таковое не стоит перед глазом, есть некое воспоминание о дереве.
Теперь мыслят себе, что сохраняют это воспоминание в Душе; позволяют Душе как бы покоиться на воспоминании-представлении; стараются при этом исключить все другие представления. Тогда Душа погружена в воспоминание-представление дерева. Имеют дело с неким погружением Души в представление; однако это представление есть отображение некой, воспринятой через чувства, вещи. Когда, однако, то же самое предпринимают с неким, установленным в сознании через свободную волю, представлением, то постепенно можно достигнуть действия, на которое приходится главное.
Должен быть только сделан наглядным пример внутреннего погружения с чувство-образным представлением. Сначала в Душе должно быть построено такое представление. Это может происходить следующим образом: представляют себе растение, как оно укореняется в почве, как оно выгоняет лист за листом, как оно развертывает себя к цветению. И теперь мыслят себе поставленного рядом с этим растением человека.
Делают в Душе мысль живой, как человек имеет качества и способности, которые напротив таковым растения могут быть названы более совершенными. Обдумывают, как он соразмерно своим чувствам и своей воле, может отправиться туда или сюда, в то время как растение приковано к Земле. Теперь, однако, говорят себе: да, конечно, человек совершеннее чем растение; но мне зато встречаются в нем качества, которые я не воспринимаю у растения и чье не-наличие (Nichtvorhandensein) может мне в известном отношении явиться более совершенным, чем человек.
Человек исполнен вожделений и страстей; таковым он следует в своем поведении. Я могу у него говорить о заблуждениях через его побуждения и страсти. У растения я вижу, как оно чистым законам роста следует от листа к листу, как оно бесстрастно раскрывает цветение целомудренному Солнечному лучу. Я могу сказать себе: человек имеет некое известное совершенство перед растением; но это совершенство он приобрел через то, что он к являющимися мне чистыми силам растения в своем существе позволил вступить побуждениям, вожделениям и страстям.
Я представляю себе теперь, что через растение течет зеленый цвето-сок и что таковой есть выражение для чистых бесстрастных законов роста. И затем я представляю себе, как через вены человека течет красная кровь и как таковая есть выражение для побуждений, вожделений и страстей. Все это я позволяю возникнуть как некая живая мысль в моей Душе.
Затем я представляю себе далее, как человек является способным к развитию; как он свои побуждения и страсти может просветлить и очистить через свои высшие Душевные способности. Я мыслю себе, как через это будет уничтожено низшее в этих побуждениях и страстях и таковые будут опять-рождены на более высокой ступени.
Тогда кровь позволено будет представить как выражение очищенных и просветленных побуждений и страстей. Я смотрю, например, в Духе на розу и говорю себе: в красном соке розы вижу я цвет зеленого растительного сока, превращенного в красный; и красная роза следует, как и зеленый лист, чистым бесстрастным законам роста. Красное розы пусть будет мне чувство-образ (Sinnbild) такой крови, которая является выражением просветленных побуждений и страстей, которые отбросили все низшее и в своей чистоте равняются силам, которые действуют в красной розе. Я пытаюсь теперь, такие мысли переработать не только в моем рассудке, но позволить им в моем восприятии стать живыми. Я могу иметь блаженное восприятие, когда я представляю себе чистоту и бесстрастность растущего растения.
Я могу породить в себе чувство, как определенные высшие совершенства должны быть куплены через приобретение побуждений и вожделений. Это может блаженство, которое я воспринимал прежде, превратить в строгое чувство; и затем во мне может зашевелиться некое чувство освобождающего счастья, когда я предаю себя мысли о красной крови, которая может стать носителем внутренне чистых переживаний, как красный сок розы. Главное приходится на то, что человек не безчувственно поставил себя напротив мыслей, которые служат к построению чувство-образного представления.
После того, как проходятся в таких мыслях и чувствах, превращают их в следующее чувство-образное представление. Представляют себе черный крест. Таковой пусть будет чувство-образ для уничтоженного низшего побуждений и страстей; и там, где пересекаются брусья креста, мыслят себе семь красных лучащихся роз, упорядоченных в круге. Эти розы пусть будут чувство-образом для крови, выражением для просветленных, очищенных страстей и побуждений.
(* Главное приходится не на то, насколько находит то или иное естественно-научное представление выше-приведенные мысли правомерными или нет. Ибо дело идет о развитии таких мыслей о растении и человеке, которые могут быть завоеваны без всякой теории, через простое непосредственное созерцание. Такие мысли имеют ведь все-же также свое значение наряду с, в другом отношении не менее значимыми теоретическими, представлениями о вещах внешнего мира.
И тут есть эти мысли не для того здесь, чтобы состояние дел научно представить, но чтобы построить чувство-образ, который оказывается Душевно действенным, все равно какие возражения приходят тому или иному лицу при построении такого чувство-образа.) Это чувство-образное представление должно теперь быть таким, которое вызывают перед Душой так, как это выше было наглядным на воспоминании-представлении. Такое представление имеет Душевно-пробуждающую силу, если предаются ему во внутреннем погружении. Любое другое представление должно попытаться исключить во время погружения.
Только один описанный чувство-образ должен парить в Духе перед Душой, настолько живо насколько это возможно. - Это есть не без значения, что такой чувство-образ был приведен здесь не просто как пробуждающее представление, но что он сначала был построен через известные представления о растении и человеке. Ибо действие такого чувство-образа зависит от того, что его совместно-составляют описанным образом, прежде чем его применяют ко внутреннему погружению.
Представляют его себе, без того, чтобы проделать сперва в собственной Душе такого построения, то остается он холодным и более не-действенным, чем когда он через подготовление приобрел свою Душе-просветляющую силу. Во время погружения должно, все-же, все подготовительные мысли не вызывать в Душе, но только иметь образ живо перед собой парящим в Духе и при этом позволить воспарить тому восприятию, которое установило себя как результат подготовительных мыслей.
Так чувство-образ становится знаком (Zeichen) наряду с восприятием-переживанием. И в пребывании Души в этом переживании лежит действенность. Чем дольше возможно пребывать без того, что вмешивается некое другое мешающее представление, тем действеннее есть весь процесс. Все-же есть это хорошо, когда вне времени, которое посвящают собственно погружению, часто через мысли и чувства повторяют вышеописанным способом построение образа, чтобы восприятие не поблекло.
Чем больше терпения имеют для такого обновления, тем значимее будет образ для Души. (В изложениях моей книги "Как достигнуть познания высших миров?" указаны еще другие примеры средств для внутреннего погружения. Особенно действенны там же охарактеризованные медитации над становлением и прехождением растения, над дремлющими в растении-семени-зерне силами становления, над формой кристаллов и так далее. Здесь, в этой книге, на неком примере должна была быть показана сущность медитации.)
Некий такой чувство-образ, как он здесь описан, не отображает внешнего предмета или существа, который будет вынесен через природу. Однако именно прямо через это имеет он свою побуждающую силу для известных чисто Душевных способностей. Все-таки некто мог бы выдвинуть возражение. Он мог бы сказать: Конечно, "целое", как чувство-образ наличиствует не через природу, но все отдельные подробности заимствованы, однако, из этой природы, черный цвет, розы и так далее.
Все это будет однако воспринимается через чувства. Кто будет потревожен через такое возражение, тот должен обдумать, что не отображения чувственных восприятий есть то, что ведет к пробуждению высших Душевных способностей, но что это действие будет вызвано единственно только через способ сочетания этих отдельных подробностей. А это сочетание не отображает ничего, что наличиствует в чувственном мире.
На чувство-образе - как пример - должен был быть сделать наглядным процесс действенного погружения Души. В Духовном обучении могут быть применены многообразнейшие образы такого рода и таковые могут быть построены самыми различными способами. Могут быть даны также известные изречения, формулы, отдельные слова, в которые должно погружаться.
В каждом случае эти средства внутреннего погружения будут иметь цель оторвать Душу от чувственного восприятия и побудить ее к такой деятельности, при которой впечатление на физические чувства является незначимым и развертывание внутренне дремлющих Душевных способностей будет существенным. Дело может идти также о погружениях только в чувства, ощущения и так далее. Такое оказывается особенно действенным. Возьмем разок чувство радости.
При нормальном ходе жизни Душа может переживать радость, когда имеется внешнее побуждение к радости. Когда воспринимающая здоровым образом Душа воспринимает, как человек совершает некое деяние, которое внушает таковому свою сердечную доброту, то Душа чувствует удовлетворение, радость при таком деянии.
Но эта Душа может теперь подумать о неком деянии такого рода. Она может сказать себе: деяние, которое было совершено из сердечной доброты, есть такое, при котором совершающий следует не своему собственному интересу, но интересу своего ближнего. И такое деяние может быть названо нравственно добрым.
Теперь, однако, может рассматривающая Душа сделать себя полностью свободной от представления отдельного случая во внешнем Мире, который доставил ей радость или удовлетворение и она может образовать себе охватывающую идею сердечной доброты. Она может примерно мыслить себе, как сердечная доброта возникает через то, что одна Душа как бы всасывает в себя интерес другой Души и делает своим собственным. И Душа может воспринять радость об этой нравственной идее сердечной доброты.
Это есть радость не о том или ином процессе чувственного мира, но радость об идее, как таковой. Пытаются такой радости позволить более долгое время быть живой в Душе, то есть это погружение в чувство, в ощущение. Не идея суть тогда действенное к пробуждению внутренних Душевных способностей, но через более долгое время длящееся господство чувства внутри в Душе, побужденного не только через отдельное внешнее впечатление.
- Так как сверх-чувственному познанию удается более глубоко проникнуть в сущность вещей, чем обыкновенному представлению, то из его опытов могут быть указаны восприятия, которые еще во много более высокой степени действуют на развертывание Душевных способностей, когда они будут применены ко внутреннему погружению. Насколько необходимым является это последнее для более высокой степени обучения, настолько должно однако быть вспомнено, что энергичное погружение в такие чувства и восприятия, как например, охарактеризованное при рассмотрении сердечной Доброты, может уже вести очень далеко.
- Так как существа людей различны, то для отдельных людей являются действенными также различные средства обучения. - Что касается временной продолжительности погружения, то должно обдумать, что действие настолько сильнее, насколько спокойнее и разумнее это погружение может быть. Но любое преувеличение в этом направлении должно быть избегаемо. Известный внутренний такт, который сам получается через упражнения, может учить ученика, чему он должен придерживаться в этом отношении.
Такие упражнения во внутреннем погружении как правило должно будет выполнять долго, прежде чем их результат можно воспринять самому. Что безусловно принадлежит к Духовному обучению есть: терпение и выдержка. Кто эти оба не пробудит в себе и так в полном спокойствии и продолжительно не делает своих упражнений так, что терпение и выдержка при этом постоянно составляют основное настроение его Души, тот не может достичь много.
Из предшествующего изложения хорошо видно, что внутреннее погружение (медитация) есть средство к достижению познания высших Миров, но также, что не каждое любое содержание представления ведет к этому, но только такое, которое устроено описанным образом.
Путь, на который здесь указано, ведет сначала к тому, что можно назвать имагинативное (imaginative) познание. Оно есть первая высшая ступень познания. Познавание, которое основывается на чувственном восприятии и на обработке чувственных восприятий через завязанный на чувства рассудок, может - в смысле Духовной науки - быть названо "предметным познаванием". Над ним лежат более высокие ступени познания, чья первая есть имагинативное познавание.
Выражение "имагинативное" могло бы у кого-нибудь вызвать сомнение, кто под "имагинацией" мыслит только "воображаемое" представление, которому не соответствует ничто действительное. Но в Духовной науке "имагинативное" познание следует понимать как такое, которое осуществляется через некое сверх-чувственное состояние сознания Души. Что в этом состоянии сознания будет восприниматься, есть Духовные факты и существа, к которым чувства не имеют никакого доступа.
Потому что это состояние в Душе будет пробуждено через погружение в чувство-образы или "имагинации", то может также Мир этого высшего состояния сознания быть назван "имагинативным" и соотнесенное на него познание "имагинативным". "Имагинативное" означает итак нечто, что является "действительным" в неком другом смысле, чем факты и существа физического чувственного восприятия. На содержание представлений, которые наполняют имагинативное переживание не приходится ничто главное; напротив, все приходится на Душевную способность, которая будет образована при этом переживании.
Очень близ-лежащее возражение против применения охарактеризованных чувство-образных представлений есть то, что их образование может проистекать из некого мечтательного мышления и некой произвольной силы воображения и что они отсюда могли бы быть только сомнительного успеха. Напротив тем чувство-образам, которые располагаются основанием правомерного Духовного обучения, является этим означенное сомнение неправомерным.
Ибо чувство-образы будут выбираться так, что их отношение ко внешней чувственной действительности может быть не рассматриваемо и их ценность может быть разыскиваема только в силе, с какой они действуют на Душу тогда, когда таковая все внимание отвлекает от внешнего Мира, когда она подавляет все впечатления чувств и выключает также все мысли, которые она может лелелять по внешнему побуждению. Наиболее наглядным будет процесс медитации через сравнение такового с состоянием сна.
Она аналогична таковому с одной стороны, с другой полностью противоположна. Она есть некий сон, который напротив дневному сознанию представляет некое более высокое состояние пробужденности. Дело идет о том, что через концентрацию на соответсвующем представлении или образе Душа вынуждена извлечь из своих собственных глубин много более усиленные силы, чем она применяет в обычной жизни или в обычном познании. Ее внутренняя подвижность будет через это повышена.
Она освобождает себя от телесности, как она освобождает себя во сне; однако она не переходит как в таковом в безсознательность, но переживает некий Мир, которого она прежде не переживала. Ее состояние, хотя со стороны освобождения от тела может быть сравнимо со сном, есть все-же таково, что к обычному дневному сознанию можно обозначить как таковое некого повышенного бодрствования. Через это Душа преживает себя в своем истинном внутреннем самостоятельном существе, в то время как она в обычном дневном бодрствовании, через имеющееся в таковом более слабое развертывание своих сил, осознает себя только при помощи тела, итак преживает не себя самое, но будет только воспринимать себя в образе, который - как некий род зеркального отражения - тело (собственно его процессы) отбрасывает перед ней.
Те чувство-образы, которые были построены выше изложенным способом, еще не соотносят себя естественно-мерно на нечто действительное в Духовном мире. Они служат для того, чтобы человеческую Душу оторвать от чувственного восприятия и от инструмента мозга, на который прежде всего завязан рассудок. Это отрывание может произойти не раньше чем, как человек чувствует: теперь я представляю себе нечто через силы, при которых мои чувства и мозг не служат как инструменты.
Первое, что человек переживает на этом пути, есть такое освобождение от физических органов. Он может тогда сказать себе: мое сознание не угасает, когда я чувственные восприятия и обычное рассудочное мышление оставляю без внимания; я могу поднять себя из такового и воспринимаю себя тогда как некое существо рядом с тем, что я был прежде.
Это есть первое чисто Духовное переживание: наблюдение Душевно-Духовного "Я"-существа. Таковое подняло себя как некая новая Самость (Selbst) из той Самости, которая завязана только на физические чувства и физический рассудок. Сделали бы себя без погружения свободным от Мира чувств и рассудка, то погрузились бы в "ничто" безсознательности. Душевно-Духовное существо, само-разумеется, имели также уже до погружения. Оно, однако, не имело еще никаких инструментов для наблюдения Духовного мира.
Оно было примерно так, как физическое тело, которое не имеет никакого глаза для видения или никакого уха для слышания. Сила, которая была затрачена в погружении, выработала сначала Душевно-Духовные органы из прежде неорганизованного Душевно-Духовного существа. Это принадлежит сущности Духовного обучения, что Душа через упражняемое на себе само-воспитание в этом пункте своего развития имеет полное сознание того, что она сначала воспринимает самое себя в Мире образов (имагинаций), которые выступают вследствие изложенных упражнений.
Эти образы, именно, выступают как живые в неком новом Мире; но Душа должна распознать, что они есть, однако, ничто другое сначала, как опять-отражение ее собственного, усиленного через упражнения существа. И она должна распознать таковое не только в правильном суждении, но также быть пришедшей к такому образованию воли, что она во всякое время может опять удалить, погасить образы из сознания. Душа должна быть способной господствовать внутри этих образов полностью свободно и полностью разумно.
Это принадлежит к правильному Духовному обучению в этом пункте. Если бы она это не могла, то она была бы в области Духовных переживаний в таком же самом случае, в котором Душа была бы в физическом мире, который, когда она направляет глаз на какой-нибудь предмет, через таковой была бы прикована так, что она от такового не могла бы больше посмотреть прочь. Исключение из такой возможности погашения делает только одна группа внутренних образных переживаний, которая на достигнутой ступени Духовного обучения не подлежит погашению.
Таковая соответствует собственному ядру Душевного существа; и Духовный ученик распознает в этих образах то в самом себе, что как его осново-существо, протягивает себя через повторные Земные жизни. На этом пункте прочувствование повторных Земных жизней становится действительным переживанием. В отношении всего остального должна господствовать упомянутая свобода переживаний. И только после того, как достигнута способность погашения, подступают к действительному Духовному внешнему Миру.
На место погашенного приходит нечто другое, в котором распознают Духовную действительность. Чувствуют, как из некого неопределенного вырастают в некое определенное. Из этого само-восприятия должно затем идти дальше к наблюдению Душевно-Духовного внешнего Мира. Таковое наступает, когда свое внутреннее переживание устанавливают в том смысле, как это здесь будет указано дальше.
Сначала Душа Духовного ученика слаба в отношении всего того, что должно воспринять в Душевно-Духовном мире. Он будет уже вынужден затратить большую внутреннюю энергию, чтобы чувство-образы или другие представления, которые он выстроил себе из побуждений чувственного мира, твердо удерживать во внутреннем погружении.
Желает он, кроме того, еще достичь действительного наблюдения в высшем Мире, то он должен не только уметь удерживать себя на этих представлениях. Он должен также, после того, как он это проделал, уметь пребывать в неком состоянии, в котором на Душу не действуют никакие побуждения чувственного внешнего мира, но в котором также сами охарактеризованные имагинативные представления уничтожены из сознания. Теперь может только выступить в сознании то, что образовало себя через погружение.
Дело идет о том, что отныне имеется достаточно внутренней Душевной силы, чтобы итак образованное действительно Духовно было увидено, чтобы оно не уходило от внимания. Это есть, однако, при еще слабо развитой внутренней энергии, полностью такой случай. Что образует себя здесь сначала как Душевно-Духовный организм и что должно ухватить в само-восприятии, есть нежно и бегло. И препятствия чувственного внешнего мира и их воспоминания-полсе-воздействия, также когда очень сильно стараются их задержать, велики.
В рассмотрение здесь ведь входят не только те препятствия, которые замечают, но много больше даже те, которые в обычной жизни вовсе не замечают. - Однако прямо через существо человека возможно некое переходное состояние в этом отношении. Что Душа сначала против препятствий физического мира не может исполнить в бодрствующем состоянии, удается ей в состоянии сна. Кто предается внутреннему погружению, тот при надлежащей внимательности воспримет нечто в своем сне. Он почувствует, что он во время сна "не совсем спит", но что его Душа имеет времена, в которые она будучи спящей, однако, в неком известном роде является деятельной.
В таких состояниях естественные процессы задерживают влияния внешнего мира, которые Душа бодрствуя еще не может задержать из собственной силы. Когда, однако, теперь упражнения погружения уже подействовали, то Душа во время сна освобождает себя из безсознательности и чувствует Духовно-Душевный мир. Это может наступить двояким образом. Можно человеку во время сна стать ясным: я есть теперь в неком другом Мире, или, однако, он может в себе после пробуждения иметь воспоминание: я был в неком другом Мире.
Для первого необходима, все-таки, большая внутренняя энергия, чем для второго. Отсюда, будет последнее, у начинающего в Духовном обучении, более частым. Постепенно может это идти так далеко, что ученику после пробуждения кажется: я был целое сновидческое время полностью в другом Мире, из которого я вынырнул при пробуждении.
И его воспоминание о существах и фактах этого другого Мира будет все более определеннее. У Духовного ученика тогда в той или иной форме вступило то, что в Духовной науке можно назвать непрерывность (Kontinuitaet, континьюитет) сознания. (Продолжение сознания во время сна). Этим, однако, вовсе не подразумевается, что как бы человек всегда во время сна имеет свое сознание.
Уже многое достигнуто в непрерывности сознания, когда человек, который иначе спит как некий другой, имеет во время сна известные времена, в которые он может как бы сознательно смотреть на Духовно-Душевный мир, или когда он в бодрствовании может опять как бы смотреть на такие кратко длящиеся состояния сознания.
Но не без внимания должно, однако, быть оставлено, что здесь изложенное, все-же, нужно понимать только как переходное состояние. Это хорошо, ради Духовного обучения пройти через это переходное состояние; но совсем не следует верить, что некое завершенное воззрение в отношении Душевно-Духовного мира должно быть сотворено из такого переходного состояния. Душа в этом состоянии неуверенна и не может здесь внутри еще полагаться на то, что она воспринимает.
Но она собирает через такие переживания все больше силы, чтобы затем во время бодрствования достигнуть к тому, чтобы удерживать от себя мешающие влияния физического внешнего и внутреннего Мира и таким образом достигнуть к Душевно-Духовному наблюдению, когда не приходят никакие впечатления через чувства, когда молчит завязанный на физический мозг рассудок и когда также представления погружения удалены из сознания, через которые ведь только подготовили себя к Духовному созерцанию. -Что через Духовную науку в этой или той форме будет опубликовано, не должно никогда происходить из некого другого Духовно-Душевнего наблюдения, чем из такового, которое сделано в состоянии полного состояния бодрствования.
Два Душевных переживания в дальнейшем ходе Духовного обучения являются важными. Одно есть то, через которое человек может сказать себе: когда я, отныне, оставляю без внимания также все, что может дать мне физический внешний мир на впечатлениях, то я взираю в мое Внутреннее, однако, не как на некое существо, которому погашена всякая деятельность, но я взираю на существо, которое осознает само себя в Мире, о котором я ничего не знаю, так долго, пока я позволяю побуждать себя только тем чувственным и обычным рассудочным впечатлениям.
Душа имеет в это мгновение ощущение, что она в себе самой родила новое существо, как Душе-сущностное ядро, выше описанным образом. И это существо есть таковое совсем других свойств, чем есть те, которые прежде были в Душе. - Второе переживание состоит в том, что свое прежнее существо отныне могут иметь рядом с собой как некое второе существо. То, в чем знали себя до сих пор заключенным, становится нечто, чему в известном отношении находят себя противопоставленным.
Чувствуют себя временно извне того, что иначе рассматривали как собственное существо, как свое "Я". Это есть так, как если в полной разумности живут теперь в двух "Я". Одно есть то, которое знали до сих пор. Второе стоит как некое новорожденное существо над таковым. И чувствуют как первое достигает определенную самостоятельность напротив второго; примерно так, как тело человека имеет известную самостоятельность напротив первого "Я". - Это переживание имеет большое значение. Ибо через таковое человек знает, что называется жить в том Мире, который он стремится достичь через обучение.
Второе - новорожденное - "Я" может теперь быть приведено к восприятию в Духовном мире. В нем может развиваться то, что для этого Духовного мира имеет значение, которое приходится органам чувств для чувственно-физического мира. Продвигается это развитие вплоть до необходимой степени, то будет человек ощущать себя не только как новорожденное "Я", но он будет отныне воспринимать вокруг себя Духовные факты и Духовные существа так, как он через физические чувства воспринимает физический мир.
И это есть третье значимое переживание. Чтобы полностью справиться на этой ступени Духовного обучения, человек должен считаться с тем, что с усилением Душевных сил себялюбие (Selbstliebe) и чувство Самости (Selbstsinn) выступают в такой степени, которую вообще не знает обычная Душевная жизнь. Это было бы недоразумение, если некто мог бы верить, что здесь на этом пункте должно говорить только об обычном себялюбии.
Таковое на этой ступени развития усиливается так, что оно принимает вид некой природной силы в пределах собственной Души, и к этому принадлежит большое воле-обучение, чтобы победить это усиленное чувство Самости. Это чувство Самости будет, примерно как, произведено не через Духовное обучение; оно имеется всегда; оно достигает только до сознания через Духо-переживание.
Воле-обучение должно другому Духо-обучению полностью уступить сторону. Здесь есть сильное побуждение чувствовать себя блаженно в Мире, который только сами себе создали. И должно в определенной мере вышеупомянутым образом уметь погасить то, для чего только со всем напряжением старались. В достигнутом имагинативном Мире должно погасить себя.
Против, однако, борятся сильнейшие побуждения чувства Самости. - Легко может возникнуть вера, что упражнения Духовного обучения есть нечто внешнее, что отвращается (absieht) от морального развития Души. Напротив этому должно быть сказано, что моральная сила, которая необходима для обозначенной победы чувства Самости, не может быть достигнута, без того, чтобы моральный настрой Души будет донесен на соответствующую ступень.
Прогресс в Духовном обучении немыслим без того, чтобы одновременно необходимо не получился моральный прогресс. Без моральной силы невозможна упомянутая победа чувства Самости. Весь разговор о том, что истинное Духовное обучение не есть одновременно моральное обучение, является, однако нецелесообразным.
Только тому, кто не знает такое переживание, может выдать себя возражение: как можно знать, что тогда, когда мы верим, что имеют Духовное восприятие, имют дело с реальностями, а не с голыми воображениями (видениями, галлюцинациями и так далее)? - Дело есть именно таково, что тот, кто в правомерном обучении достиг охарактеризованной ступени, может отличать свое собственное представление от Духовной действительности также, как человек со здоровым рассудком может отличать представление некого раскаленного куска железа от действительного наличия такового, которого он касается рукой. Различие дает именно здоровое переживание и ничто другое.
И также в Духовном мире пробный камень дает сама жизнь. Как знают, что в чувственном мире воображаемый кусок железа, каким еще раскаленным его себе ни мыслить, не обжигает пальцы, так знает обученный Духовный ученик, переживает ли он только в своем воображении Духовный факт или же на его пробужденные Духовные органы восприятия делают впечатление действительные факты или существа. Меры-правила, которые должно соблюдать во время Духовного обучения, чтобы в этом отношении не пасть жертвой заблуждений, будут еще оговариваться в последующем изложении.
Это есть огромного значения, что Духовный ученик достиг совсем определенного Душевного настроя, когда у него вступает сознание о новорожденном "Я". Ибо через свое "Я" человек есть руководитель своих ощущений, чувств, представлений, своих побуждений, вожделений и страстей. Восприятия и представления не могут в Душе быть предоставлены самим себе.
Они должны быть урегулированы через мыслящую разумность (Besonnenheit). И это есть "Я", которое руко-владеет этими законами мышления и которое приносит через них порядок в жизнь представлений и жизнь мыслей. Аналогично есть это с вожделениями, побуждениями, наклонностями и страстями. Этические осново-положения становятся руководителями этих Душевных сил.
И через нравственное суждение становится "Я" водителем Души в этой области. Когда теперь человек из своего обычного "Я" извлекает высшее, то первое становится в неком определенном отношении самостоятельным. Таковому будет отнято так много живой силы, как будет уделено высшему "Я". Но установим однажды тот случай, что человек в себе еще не образовал известной способности и твердости в законах мышления и в силе суждения и что он желал бы на такой ступени родить свое высшее "Я".
Он сможет оставить своему обычному "Я" так много способности мышления, как он образовал прежде. Является мера упорядоченного мышления слишком малой, тогда в ставшее самостоятельным обыкновенное "Я" вступит некое беспорядочное, спутанное, фантастическое мышление и суждение. И потому что у такой личности новорожденное "Я" может быть только слабым, то для сверх-чувственного созерцания спутанное низшее "Я" достигнет над-господства и человек не покажет равновесия своей способности суждения для наблюдения сверх-чувственного. Образовал бы он достаточно способности логического мышления, то мог бы он свое обычное "Я". спокойно предоставить своей самостоятельности.
- И в этической области есть это именно так. Если человек не достиг твердости в моральном суждении, если он не стал достаточно господином своих наклонностей, побуждений и страстей, тогда он свое обычное "Я" сделает самостоятельным (verselbstaendigen) в таком состоянии, в котором действуют названные Душевные силы. Может наступить случай, что человек в определении пережитых сверх-чувственных познаний позволяет господствовать не некому одинаково высокому чувству истины, как в том, что он через внешний физический мир приносит к сознанию.
Он мог бы при так послабленном чувстве истины принимать все возможное за Духовную действительность, что есть только его фантазирование. Внутрь в это чувство истины должны воздействовать твердость этического суждения, уверенность характера, основательность совести, которые образованы в оставленном "Я", прежде, чем высшее "Я" станет деятельным с целью сверх-чувственного познания. - Это не должно полностью стать некоторым отпугивающим средством напротив обучения; это должно, однако, быть совсем серьезно принято.
Кто имеет сильную волю, чтобы сделать все, что приводит первое "Я" к внутренней уверенности в исполнении своих отправлений, тот вовсе не должен отпугиваться, задействовованным Духовным обучением, высвобождением второго "Я". Он должен только предупреждать себя, что самообман имеет тогда большую власть над человеком, когда дело идет о том, что таковой должен найти себя "зрелым" для нечто.
В том Духовном обучении, которое здесь описанно, человек достигает такого образования своей мыслительной жизни, что он не может прийти в опасности ошибаться, как они часто предполагаются быть. Это мысле-образование (Gedankenausbildung) воздействует так, что все внутренние переживания, которые необходимы, наступают так, что они, однако, так разыгрываются, как они должны быть проделаны Душой без того, чтобы быть сопровождаемы вредными фантазиями-заблуждениями. Без соответствующего мысле-образования переживания могут вызвать в Душе сильную неуверенность.
Подчеркнутый здесь способ воздействует так, что переживания наступают так, что их полностью узнают, как узнают восприятия физического мира при здоровом Душевном настрое. Через образование мысле-жизни, становятся более наблюдателем того, что переживают у себя, в то время как без мысле-жизни не-разумея стоят внутри в переживании.
Читать полностью можно тут: http://www.anthroposophie.net/ru/WissenschaftRT2.html